Скотина.

— Быстрее, сопляк, а то замёрзнем тут из-за тебя, — бросил он. В грубом голосе чувствовалась насмешка.

Игра в «унизь мальчишку» явно затягивалась. Даже братья и Кира поглядывали на бородача с недоумением. Мне же сейчас было плевать, я уже внес его в личный список.

Я молча взял огниво и принялся высекать искры. Сухая трава затлела с третьей попытки. Я аккуратно подул на неё, чтобы разжечь искру. Огонь начал пожирать тонкие веточки и вскоре шалашик занялся ярким пламенем.

— Ну, не совсем бесполезен, — буркнул здоровяк, глядя на огонь. — Ладно, сопляк, отдыхай. Завтра тебе придётся тащить большую часть груза. И не вздумай жаловаться!

— Ты странный, — подметил я.

— Что сказал?

Здоровяк со звериной грацией поднялся с места и подошел ко мне, остановившись в двух шагах. Его массивная фигура заслонила костёр, и на мгновение мне показалось, что он действительно сейчас ударит. Но я не отвёл взгляда, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

Я пожал плечами, выставив заледенелые ладони перед собой.

— Я сказал, что ты странный, только и всего. Конечно, если тебе нравится самоутверждаться за счёт тех, кто слабее тебя, это твоё дело. Но знаешь, обычно удовольствие получают другими способами. Например, от ночи с девушкой, а не от унижения того, кто слабее, и не может дать сдачи. Я не указываю, но если тебе именно доставляет удовольствие… может, тебе стоит пересмотреть свои взгляды?

Братья-мечники переглянулись, один из них фыркнул, другой едва сдерживал смех.

— Как он тебя… — начал один из них, но здоровяк резко обернулся.

— Заткнулись! — рявкнул он, бросив на них угрожающий взгляд.

Я воспользовался моментом, чтобы сделать пару шагов назад.

— Сопляк, — прорычал он, поворачиваясь ко мне с изящностью танковой башни. — Не боишься, что я тебе что-нибудь сломаю?

— Разумеется, у тебя хватит сил сломать мне что-нибудь, — киваю я. — Я слабее, мельче, медленнее и моложе, чем ты. Наверное, победа над таким противником принесет тебе массу уважения в глазах соратников, и вряд ли они закрепят за тобой какой-нибудь нелепый титул вроде «победитель сопляков». Хотя я на их месте именно так и сделал бы.

Один из братьев закашлял, давя смех. Второй прикрыл лицо ладонью, чтобы не показать улыбку, которая разозлит здоровяка ещё сильнее.

Он стоял передо мной, явно разрываемый внутренними сомнениями. Ему хотелось показать свою силу и поставить меня на место, но тогда ему скорее всего не избежать прозвища.

Мой жизненный опыт подсказывает, что неуверенные люди боятся насмешек.

— Ты нарываешься, мелкий, — пробормотал он, но уже без прежней уверенности.

— Просто я думаю, если кто-то хочет доказать свою силу, он ищет равного противника, а не стремиться унизить слабого.

Он посмотрел на меня еще раз, но развернулся и потопал к костру. Я тоже сел поближе к пламени. Внутри всё ещё бурлило напряжение, но этот раунд был за мной.

— Приготовит чай… Кира.

— Почему не Китт? — с иронией спросила девушка, глядя на бородача. Она внимательно следила за нашим диалогом, и теперь поглядывала на меня с гораздо большим интересом, чем прежде.

— Не хочу доверять заварку духовных листьев тому, кого ни разу за таким занятием не видел, — прогудел он. — Зато твой Китт встанет первой вахтой.

Кира фыркнула, но ничего не сказала.

Девушка ловко разложила на камне небольшой набор для заварки: маленький металлический котелок, четыре кружечки, баночку с травами и крохотную мерную ложку.

Дым костра уже заполнил пещеру. Он был густой, тяжелый: нехотя поднимался к потолку и тянулся наружу.

Кира сгребла в котелок снег, утрамбовала и поставила на огонь. Когда снег растаял, докинула туда еще горсть и теперь колдовала, добавляя туда щепотку за щепоткой из своей баночки.

По мере того, как вода начала закипать, запах начал меняться. Дышать дымом по-прежнему было неприятно, но теперь в нотках дыма появилось что-то новое. Терпкий, бодрящий запах, с лёгкими сладковатыми нотками. Аромат заставлял желудок урчать от голода. У меня даже слюни появились. Тело будто само просило: «Ну дай же попробовать!».

Кира разлила чай по четырем небольшим кружкам. Каждый выпил свою порцию и девушка, секунду поколебавшись, протянула мне свою кружку, вылив в нее остатки с котелка.

Я с благодарностью принял крохотную кружку и едва удержался, чтобы не опрокинуть ее в себя. Горячий напиток обжёг губы. Чая здесь было на глоток, но я все равно погонял напиток по рту, и только потом проглотил.

Тепло разлилось по всему телу. Оно проникало в каждую клеточку, насыщая тело энергией. Казалось, даже мышцы загудели, как после хорошей тренировки. Голова прояснилась, дыхание стало ровным и глубоким. Жар быстро прогнал ощущение холода, казалось, навечно поселившееся в конечностях.

Я украдкой потрогал ноги. Правда теплые, не показалось.

— Ну как? — Кира смотрела на меня с лёгкой усмешкой. — Первый раз пробуешь такое, да?

— Изумительно, — пробормотал я, наслаждаясь ощущением.

— Холод отлично прогоняет. Каждый раз беру с собой эти листья, иначе мы бы каждый раз подхватывали простуду на этой проклятой горе.

— Не забывай, ты стоишь первую вахту, — прервал нас здоровяк.

— Я проснусь через три часа, сменю тебя, — объяснила Кира. — На тебе костер. Но главное — следи за входом! Услышишь или увидишь что подозрительное — кричи. Не думай «может, показалось», не старайся разобраться, что именно слышишь — кричи сразу, хорошо?

Я кивнул. Девушка, бросив на меня прощальный взгляд, ушла чистить котелок снегом

Остальные начали готовиться ко сну. Братья расправляли старые, потрёпанные одеяла. Бородач устроился на лапнике, укрывшись курткой. Кира, вернувшись с улицы, устроилась в дальнем углу, завернувшись в плотный плащ. Её лицо скрывалось в тени, но я поймал момент, когда лучница заснула — ее дыхание стало ровным и спокойным.

Первые минут десять я просидел легко. Обдумывал, стал бы я доверять незнакомому пацану дежурство, и понял — скорее всего кто-то из команды просыпается при малейшем шорохе или умеет чуять опасность даже во сне. А меня посадили, чтобы в костер дрова кидал.

Ветер за пределами укрытия завывал и его угрожающий рёв становился все громче. Казалось, буран только набирает силу, хотя куда сильнее.

Потом я нашел способ убить время — попробовал помедитировать. Времени у меня было много, никто не докучал и не отвлекал. Вот только сколько я не сидел и не пытался нащупать состояние покоя, у меня ничего не получалась. Система тоже молчала.

Медитация прошла без результата. Только зевать потянуло.

Я сел спиной к костру, уставившись в темноту за сколоченным щитом. Огонь за спиной плясал, отбрасывая тени на стены: они то вытягивались, то сжимались, словно живые.

Морозный воздух пробирался даже сюда, вглубь, но костёр давал хоть какое-то тепло.

Спустя еще полчаса дежурства глаза устали и я начал замечать странное: кажется, что на стене справа от меня есть что-то отличающееся от остальной пещеры. Присматриваюсь, и мне кажется, что я вижу дверь! Большую, массивную, замаскированную под камень. Вон и скважина для ключа, едва заметная в полумраке…

Подаюсь вперёд, вглядываясь в детали, но дверь не исчезает, а становится еще четче. Вглядываюсь, и кажется, на других стенах вижу рисунки животных, людей…

Веки тяжелеют. Голова клонится вниз. Тепло костра расслабляет, а рев бушующего снаружи ветра превращается в убаюкивающий шум.

Мотаю головой, отгоняя сон, но этого мало. Встаю, подбрасываю в костер пару поленьев.

Пламя взвилось ярче. Тепло огня приятно согревает, но и в сон будет клонить сильнее.

Чтобы взбодриться, проверил заслон у входа. Грубая конструкция из досок держалась, хотя снег начал забиваться внутрь через тонкие щели между досками.

Осмотрел стену, где мерещилась дверь. Разумеется, ничего не нашел. Остаток вахты простоял на ногах, опасаясь уснуть.

Кира появилась почти бесшумно. Шаги девушки были мягкими, едва слышными. На плечах — тёплый плащ, на поясе — ножны с коротким кинжалом, в руках — натянутый лук. Девушка щурилась, часто моргала и терла глаза, но голос прозвучал твёрдо: